— Знаю, знаю, — ответил Хват.

— Девочка, держись! — крикнул Джон Соня.

Трия схватила братьев за руку, а другой рукой вцепилась в Финнегана. Все они быстро выбрались наверх по оседающим склонам ямы, едва не попав под обвал.

— Ты ранен, — сказала Женева Финнегану.

— Эта ерунда меня не остановит, — ответил он. — Но я потерял свой меч. У тебя есть?

— Есть, — Женева указала на живот Пижонии, где ей пришлось оставить свой короткий клинок.

— Мне он нужен… — сказал Финнеган, ковыляя к бьющемуся червю.

— Не вздумай! — воскликнула Женева.

Пижония поняла, что собирается делать Финнеган, и приподняла гнойные губы, обнажив пугающие клыки.

— Ах ты нелепый клоун, — прошипела она со злостью, которую усиливала боль от клинка Женевы. — Иди сюда! Давай! Я тебя проглочу и на пару лет сохраню в желудке живьем, чтобы переваривать постепенно. Как тебе такая смерть, Финнеган Фей? Ты умрешь во тьме, медленно, медленно, медленно…

Если Финнеган и слышал эту отвратительную речь, то не подал вида. Он пересек вздыбленную землю, пригибаясь и петляя, как солдат под огнем, чтобы не дать убийственному взгляду дракона прицелиться для удара, а когда добрался до брюха, то ухватился за рукоять меча и тут же начал тянуть. Однако большую часть работы проделала дракониха, с оглушительным ревом отпрянув от всаженного в нее меча. Рев поднял в воздух красно-фиолетовую птицу джаффет с головой в виде колпака, и она взлетела, жалуясь: «Джаффетиджаффетиджаффети…»

— Ты это слышал, До-До? — спросил капитан Шалопуто.

Они стояли на извилистой дороге из желто-белого камня, уводившей в глубину острова Частного Случая.

— Думаю, это птица джаффет, — ответил До-До.

— Нет, раньше птицы, — ответил Шалопуто. — Там был рев. Где-то дальше по этой дороге. До-До, нам надо разведать.

— Может, имеет смысл сходить за помощью? — спросил шкипер.

— Времени нет. Ты ведь слышал этот рев?

— Может, и слышал.

— Это был дракон.

— Ну… возможно.

— Очень раздраженный дракон. И не говори «возможно».

— Наверное.

— Тогда пошли. Где драконы, там и Фей. Надеюсь, он будет не один.

— Ладно, — сказал До-До. — Только дай мне секунду. — Он полез в кусты, вытащил два больших ореха и разбил их друг о друга. — Для шкипера тут слишком жарко, так что надо бы окатиться.

С этими словами он обрызгал плечи и лицо прохладным чистым ореховым молоком.

— Так-то лучше, — сказал он и отправился следом за Шалопуто.

— Странная дорога, — заметил Шалопуто, перепрыгивая с камня на камень. — Эти валуны…

— Прошу прощения, капитан, но это не валуны.

— Тогда что?

— Кости.

— Кости дракона? — переспросил Шалопуто.

— Разумеется. Ты ведь слышал о Драконьей Дороге? Это скелет гигантского червя, убившего принцессу Боа. Его голова лежит в пятнадцати метрах от двери, через которую он пробрался в собор, вытянул свой язык и…

— Как же случилось, что этого никто не видел? — спросил Шалопуто.

Хотя они с До-До порядком запыхались, прыгая с позвонка на позвонок, Шалопуто было очень интересно.

— Многие по этому поводу недоумевают. Вероятно, те, кто оставался снаружи, погибли от рук убийц и не могли предупредить о приближении дракона. Что до самого деяния, дракон был очень хитер. Он не входил в собор. Он просунул рыло в дверь, а его язык, который оказался истинным орудием убийства, развернулся по всему проходу. Он оказался почти девять метров длиной.

— Язык девяти метров в длину? Как же эта тварь сама-то им не подавилась?

— Кто знает, как живут эти звери. Или почему делают то, что делают. Суть в том, что он был хорошо информирован. Он знал, что свита принцессы подошла к двери, и что он может раскатать язык, пряча его за арками и цветами. Никто не смотрел вниз. Все смотрели на Боа и Финнегана. Они как раз готовились обменяться клятвами.

— И не успели.

— Нет. Тварь ждала до самого последнего момента, как раз когда принцесса должна была произнести «да». Слово уже было у нее на губах. Но прежде, чем она его сказала, язык дракона обернулся вокруг шеи, и…

— Да, да. Я могу обойтись без деталей, — сказал Шалопуто.

— Извини. Ты сам спросил.

— И кто за это ответил? Ведь кто-то же тренировал дракона?

— Разумеется, — сказал До-До.

— И кто?

— Неизвестно. Но кто бы это ни был, он был очень жестоким. Во время дрессировки драконы реагируют только на боль; по крайней мере, так мне рассказывали.

— Ясно. Значит, после всех этих лет никто так ничего и не узнал? Удивительно. А что сам дракон? Его допросили?

— Нет. Финнеган взбесился и убил его. Тот и десяти метров не прошел.

— Как же он убил такое чудище?

— Он был бесстрашным. Прыгнул дракону прямо в пасть и позволил себя проглотить. А потом начал разить мечом во все жизненно важные органы и проделал отверстие в боку. Так и убил. Было много разговоров о том, что делать с телом, но в конце концов его решили оставить гнить здесь. Со временем оно стало дорогой и чем-то вроде памятника.

— И никто за это не предстал перед судом?

— Для обвинений не было достаточных доказательств, — сказал До-До. — Хотя вряд ли кто-то сомневается в виновнике.

— Кто же он?

— Дом Тленов, — ответил До-До. — Старуха, Бабуля Ветошь, все это и замыслила.

— Но ее не допрашивали?

— Не допрашивали. И в Большом Совете нет судьи, который отважится выйти против Бабули Ветоши. Они слишком боятся проснуться однажды ночью и обнаружить у себя в спальне заплаточника, точащего свой хвост.

Они добрались почти до конца Драконьей Дороги. Взойдя на невысокий хребет, Шалопуто и До-До увидели огромную массу развороченной земли, откуда появилась Пижония, и яму, над которой висела пыльная пелена.

— Так-так, — сказал Шалопуто. — Ты глянь. Мы нашли, кого искали. Теперь главное не дать дракону их сожрать.

До-До вытащил длинный тонкий нож.

— Ты когда-нибудь дрался с драконом? — спросил Шалопуто.

— Нет, — сказал До-До. — А ты?

Шалопуто покачал головой.

— Все бывает в первый раз, — сказал он и, издав душераздирающий вопль, бросился вниз к яме и к тому, что могло из нее появиться.

40. История о бесконечных расставаниях

Хотя она была тяжело ранена, дракониха не закончила со своим обманщиком. В последних конвульсиях она сплетала и расплетала свое тело, выплевывая безумную вереницу абсурдных фраз, перемежая их жутковатым смехом и говорением на языках. Внезапно она пришла в себя и бросилась на тех, кто оказался вблизи ее челюстей. Следующей жертвой стал Хват. Пижония ухватила братьев и откинула голову, чтобы разом проглотить их, однако Хват не собирался легко сдаваться. Он уперся ногами в нижнюю челюсть зверя, руками — в верхнюю, и ухватился пальцами за зубы. Затем он напрягся, словно доска, и не позволил драконихе сомкнуть пасть.

Не будь Пижония ранена, это бы не сработало. Червь бы просто захлопнул свою пасть, сломав Хвату позвоночник и проглотив его согнутым пополам. Однако рана от меча Женевы ослабила ее. Теперь, когда меча в ране не было, оттуда свободно текла кровь, и все быстро испачкались. Воздух наполнял горький запах греха и испорченности.

— Мы не можем оставаться здесь вечно! — закричал Хват. — Поможет нам кто-нибудь?

Филей, Соня, Ворчун, Удалец, Змей, Губошлеп и Хнык выкрикнули вместе с Хватом:

— ПОМОГИТЕ!

В этот момент на краю ямы появился До-До вместе с Шалопуто.

— Вы кто? — спросил Финнеган.

— Нас послали Фантомайя.

— ДА ПОМОГИТЕ ЖЕ НАМ! — вновь заорали братья.

— Прикончим тварь, — воскликнул Финнеган. Он махнул вновь прибывшим. — Если у вас есть оружие, вперед!

До-До вытащил из ножен кинжал, прыгнул в яму, и по команде Финнегана шкипер, Том, Женева и Фей бросились на дракона, одновременно вонзив ей в горло свои клинки. Не было слышно ни визга, ни даже вздоха. Глаза дракона вдруг стали пустыми, и она осела на землю, в собственную кровь.