Снова пошел снег, опуская свою завесу, но не успела гора скрыться из виду, как Мэв спрыгнула с фургона и направилась в сторону леса. Через несколько мгновений обоз у нее за спиной исчез. Она шла сквозь белесую мглу, спотыкаясь на каждом шагу, полагаясь лишь на свое чутье. Местами снег был очень глубоким, пару раз Мэв провалилась в него и вполне могла бы оказаться похороненной заживо. Но когда за мерзшие ноги почти отказались слушаться, снова зазвучали трубы. Их музыка наполнила мышцы жизненной силой, а сердце — радостью. Впереди ее ждал маленький рай: ангелы, мама и любящий отец, вместе с которым они построят город, призванный стать чудом света.

Она не умрет, Мэв была уверена. Ни сегодня, ни в долгие последующие годы. Ее ждет огромная работа, и ангелы не допустят, чтобы она замерзла здесь в снегу. Ведь они знают, какого труда ей стоило дойти сюда.

Теперь Мэв снова видела деревья — сосны выше любого дома, вставшие перед ней стеной, будто часовые. Она бежала к ним и громко звала отца, забыв про холод, ушибы, головокружение. Трубы пели близко, а краем глаза она заметила разноцветные вспышки, словно ее окружили ангелы. Они позволили ей заметить трепетавшие кончики своих крыльев.

Невидимые руки подхватили Мэв и перенесли под кроны деревьев — туда, где нет снега и земля мягкая от хвои. Она опустилась там на колени, глубоко вздохнула несколько раз, а голоса труб отзывались в каждой клетке ее тела.

Глава 3

Разбудила ее не музыка и не сонм невидимых ангелов. Это был крик, пересиливший эхо труб и наполнивший сердце тревогой.

— Черт тебя побери, О'Коннел! Она узнала голос. Это Уитни.

— Господи боже! Что ты наделал? — вопил Енох.

Мэв поднялась и направилась в его сторону. После снежной белизны глаза еще не успели привыкнуть к полумраку, и чем дальше от лесной опушки, тем страшнее ей станови лось. Но ее подгонял гнев в голосе Уитни, и она не думала о том, что там может быть. Трубы смолкли. Быть может, ре шила Мэв, ангелы услышали его злобные вопли и теперь не хотят, чтобы гармония музыки звучала в оскверненном месте; или им просто любопытно посмотреть на человеческий гнев.

— Ты знал! — орал Уитни. — Ты затащил нас в преисподнюю!

Теперь Мэв видела его: он шел среди деревьев и кричал проклятия в темноту, взывая к своей жертве:

— О'Коннел? О'Коннел! Ты сгоришь в огненном озере!

Ты будешь гореть, и гореть, и…

Он замолчал, оглянулся, и тут его взгляд натолкнулся на Мэв. Не успела девочка отступить назад, как Уитни заорал:

— Я тебя вижу! А ну иди сюда, маленькая сучка!

У Мэв не было выбора. Он держал ее на прицеле. Когда она вышла из-за деревьев, она увидела, что Енох не один. В нескольких ярдах от него стояли Шелдон Стерджис и Пот-трак. Стерджис прижался к дереву, напуганный чем-то, что пряталось в ветвях над головой, — он направил туда ствол винтовки. Поттрак смотрел на Уитни, и на его туповатом лице бродила удивленная ухмылка.

— О'Коннел! — крикнул Уитни. — Твоя девчонка у меня! — Он перехватил винтовку, чтобы получше прицелиться. — Если я спущу курок, то попаду между глаз. И я это сделаю. Слышишь меня, О'Коннел?

— Не стреляй, — сказал Стерджис. — А то оно вернется.

— Оно и так вернется, — отозвался Уитни. — Его послал О'Коннел. Послал по наши души.

— О, Боже, всемогущий на небесах… — всхлипнул Стерджис.

— Стой там, — приказал Уитни Мэв. — Позови папашу и скажи, чтобы он убрал своего демона, или я убью тебя.

— У него нет… нет никаких демонов, — ответила Мэв. Она не хотела, чтобы Уитни заметил ее страх, но ничего не могла с собой поделать. Слезы все равно потекли по щекам.

— Просто скажи это ему. — Уитни ткнул винтовкой в ее сторону, так что дуло оказалось в футе от ее лица. — Просто позови. Если ты этого не сделаешь, я убью тебя. Ты дитя дьявола, вот ты кто. Убить такую мразь — не преступление. Давай. Зови его.

— Папа!

— Громче!

— Папа!

Из глубины леса ответа не последовало.

— Он меня не слышит.

— Я слышу тебя, дитя мое, — раздался голос отца.

Мэв повернулась и увидела, как он выходит к ней из лесного полумрака.

— Брось винтовку! — крикнул ему Поттрак.

И как только он бросил винтовку на землю, трубы гряну ли вновь, еще громче прежнего. Музыка с такой силой уда рила в сердце, что Мэв едва не задохнулась.

— Что случилось? — услышала она отца и, повернувшись в его сторону, увидела, что он кинулся к ней.

— Стой где стоишь! — завопил Уитни, но отец не остановился.

Второго предупреждения не последовало. Уитни выстрелил, и не раз, а два. Первая пуля попала Хармону в плечо, вторая — в живот. Он на бегу запнулся, сделал пару шагов, ноги у него подкосились, и он упал.

— Папа! — закричала Мэв и хотела броситься к нему. Но трубы грянули громче, музыка затопила ее, белые вспышки заслонили мир, и Мэв без чувств рухнула на землю.

— Я слышу, он приближается…

— Заткнись, Стерджис.

— Это он! Он возвращается, Уитни! Что делать?

От его пронзительных воплей Мэв очнулась. Она открыла глаза и увидела, что отец лежит там, где упал. Он еще шевелился. Руки его зажимали живот и ритмично двигались, когда ноги сводила конвульсия.

— Уитни! — орал Стерджис. — Он возвращается!

С того места, где лежала Мэв, ничего не было видно, но девочка услышала треск ломавшихся ветвей, будто внезапно налетел ветер. Уитни начал молиться:

— Отче наш, иже еси на небесах…

Мэв слегка повернула голову в надежде получше рассмотреть их, не привлекая к себе внимания. Уитни стоял на коленях, Стерджис приник к дереву, а Поттрак смотрел вверх и махал руками, крича — Давай, гребаное дерьмо! Спускайся сюда!

Мэв поняла, что о ней забыли, и осторожно поднялась на ноги, цепляясь за ствол ближайшего дерева Она глянула на отца. Хармон чуть приподнял голову и смотрел на Поттрака, вдруг выстрелившего на звук — туда, где раздавался треск.

— Господи, нет! — закричал Стерджис.

Уитни начал вставать с колен, и в этот момент нечто — потрясенная Мэв так и не смогла различить его среди темных качавшихся ветвей — вдруг обрушилось на Поттрака.

Это создание оказалось кем угодно, но только не ангелом. Никаких перьев, никакого золота, пурпура и небесной синевы; существо было голым, в этом Мэв не сомневалась. Оно метнулось, и больше ничего девочка не успела заметить, когда тварь подхватила Поттрака и скрылась с ним в кроне дерева.

Его крики не стихали, и Мэв, от всей души ненавидевшая Поттрака, пожелала, чтобы его избавили от мучений, лишь бы прекратились эти вопли. Мэв зажала уши, но страшные крики просачивались между пальцами, становились громче, обрушиваясь на нее сверху вместе с чудовищным дождем. Упала винтовка, а потом полилась кровь. Затем свалилась рука Поттрака, за ней — кусок мяса, потом еще один. Пот-трак продолжал кричать, хотя и кровь почти иссякла, и с веток повисла блестящая, подрагивавшая петля из кишок.

Вдруг Стерджис выбежал из укрытия и начал палить вверх. Может быть, именно он прекратил страшные пытки, а может быть, зверь наконец добрался до горла. Как бы то ни было, жуткие вопли смолкли, и через мгновение тело Поттрака, изуродованное до неузнаваемости, вывалилось из тем ноты ветвей и упало на землю, источая пар.

Крона застыла. Стерджис попятился в глубину леса, сдерживая рыдания. Мэв застыла на месте, молясь о том, чтобы Уитни пошел за ним. Но он направился к Хармону.

— Видишь, что ты наделал? Ты призвал исчадие ада! — сказал он.

— Я… никого… не призывал, — с трудом дыша, ответил Хармон.

— Вели ему возвращаться обратно, О'Коннел. Вели ему!

Мэв оглянулась на Стерджиса. Тот уже скрылся из виду.

Но зато она заметила винтовку Поттрака, лежавшую в шаге от окровавленного тела под деревом, где с веток еще капала кровь.

— Покайся, — говорил Уитни Хармону. — Верни демона туда, откуда вызвал, или я отстрелю тебе руки, а потом член, и тогда ты сам запросишь о покаянии.