— Ой, да ты, я смотрю, парень не промах, — заметила Роза.

Щеки Шервуда запунцовели.

— Да ты не смущайся, — ободрила она. — Мальчики должны видеть все, что им хочется. Если, конечно, умеют оценить увиденное.

Сказав это, она расстегнула на блузе еще пару пуговиц Шервуд хотел было проглотить слюну, но не смог. Теперь он видел холмики ее грудей вполне отчетливо. Если подойти еще ближе, он разглядит и соски, а судя по одобрительному выражению ее лица, она не против.

Шервуд шагнул вперед.

— Интересно, что бы ты смог сделать, если б я тебе разрешила? — спросила она.

Он не совсем понял, что она имеет в виду.

— Смог бы полизать мои сиськи? — продолжила она.

В висках у него стучало, а в штанах он почувствовал такое давление, что боялся, как бы не опозориться. И, словно ее слова сами по себе были недостаточно соблазнительны, она распахнула блузу, и он увидел соски, большие и розовые. Она слегка потирала их, не переставая ему улыбаться.

— Ну-ка, покажи, какой у тебя язык, — потребовала она.

Шервуд высунул язык.

— Тебе придется ой как потрудиться. Язык у тебя маленький, а сиськи у меня большие.

Шервуд кивнул. Он был в трех шагах от нее и теперь чувствовал запах ее тела. Запах был сильный — такого он раньше не вдыхал, но даже если бы она пахла навозом, его и это уже не могло бы остановить. Он протянул руки и дотронулся до ее грудей. Она вздохнула. Он приник лицом к ее коже и стал лизать.

— Уилл…

— С ним ничего не случилось, — сказал человек в пыльном черном пальто. — Просто перевозбудился. Оставь его в покое и беги-ка лучше домой.

— Я не уйду без Уилла, — сказала Фрэнни, и голос ее звучал гораздо увереннее, чем она чувствовала себя на самом деле.

— Ему не нужна твоя помощь. — В голосе послышалась угроза. — Он здесь абсолютно счастлив.

Джекоб посмотрел на Уилла.

— Небольшая эмоциональная перегрузка — только и всего.

Не сводя с него глаз, Фрэнни опустилась на корточки рядом с Уиллом и сильно тряхнула его за плечи. Он застонал — и она на миг скосила на него глаза.

— Вставай, — позвала Фрэнни.

Вид у Уилла был совершенно нездешний.

— Поднимайся.

Человек в черном тем временем снова сел на стул и стал стряхивать на столешницу то, что было у него в руках. Полетели горящие кусочки чего-то. Уилл уже начал поворачивать голову к человеку в черном, хотя еще не успел подняться.

— Иди ко мне, — сказал тот Уиллу.

— Не ходи… — велела Фрэнни.

Пламя на столе угасало, зал заседаний погружался в темноту. Фрэнни стало страшно так, как бывает только во сне.

— Шервуд! — закричала она. — Шервуд!

— Не слушай, — сказала женщина, прижимая Шервуда к своей груди.

— Шервуд!

Он не мог не ответить на зов сестры. Тем более когда в этом голосе было столько страха. Шервуд отпрянул от горячей кожи Розы, по его лицу бежал пот.

— Это Фрэнни, — сказал он, отстраняясь.

Шервуд увидел на ее лице странное выражение, из открытого рта вырывалось частое дыхание, глаза закатились. Решимости у него поубавилось.

— Я должен идти… — начал он, но Роза схватилась за юбку, словно собираясь показать ему что-то еще.

— Я знаю, что ты хочешь увидеть, — сказала она.

Он отступил, выставив руку назад для опоры.

— Тебе надо то, что у меня там, внизу, — сказала она, задирая подол.

— Нет.

Она улыбнулась, продолжая поднимать юбку. Шервуд запаниковал, запутавшись в нахлынувших противоречивых чувствах, попятился и налетел на стол. Тот перевернулся. Книга, чернила, ручки и — что хуже всего — лампа полетели на пол. Какое-то мгновение ему казалось, что пламя погасло, но оно тут же вспыхнуло с новой силой, и мусор вокруг стола занялся огнем.

Миссис Макги уронила подол.

— Джекоб! — взвизгнула она. — Господи боже мой, Джекоб!

У Шервуда было больше оснований для паники, чем у нее, когда вокруг было столько всего, что может гореть. Даже в этом полубезумном состоянии он понимал, что нужно скорее выбираться отсюда, иначе он сгорит вместе с домом. Самым простым выходом из ситуации было выйти в дверь, через которую он вошел.

— Джекоб! Скорее сюда! Ты меня слышишь?! — завопила Роза и, не удостоив Шервуда даже взглядом, бросилась прочь из комнаты.

Огонь разгорался, комната наполнилась дымом и жаром. Шервуд повернулся к двери — по телу прошла дрожь воспоминаний об излишествах этих нескольких минут, но тут на глаза ему попалась книга, лежавшая на полу.

Он понятия не имел, о чем она, но подумал, что это может стать доказательством. Книга будет при нем, когда одноклассники поднимут его на смех и он покажет им ее и скажет: «Я был там. И делал все, о чем вам сказал, и даже больше».

Не обращая внимания на огонь, он нагнулся и схватил книгу. Она слегка обгорела, но была цела. Шервуд бросился по лабиринту коридоров на зов сестры.

— Шервуд!

Фрэнни и Уилла он нашел у двери в зал заседаний.

— Я не хочу уходить, — рычал Уилл, вырываясь из рук Фрэнни.

Но она крепко держала его — схватила за руку с такой силой, что наверняка останется синяк. Одновременно Фрэнни не переставала звать брата.

Джекоб поднялся со своего места за столом, встревоженный треском огня, а теперь уже и самим видом миссис Макги, которая была расстегнута, растрепана и требовала, чтобы он шел за ней немедленно.

Он пошел, только один раз оглянувшись на Уилла и коротко кивнув, словно говоря: ступай с ней, сейчас неподходящее время. Потом он исчез — ушел с Розой тушить пожар.

Потеряв его из вида, Уилл почувствовал, как на него снизошло странное спокойствие. Больше не надо бороться с Фрэнни. Он мог просто пойти с ней под открытое небо, зная, что подходящее, лучшее время еще настанет и они с Джекобом будут вместе.

— Ничего, все в порядке… — успокоил он Фрэнни. — Не нужно меня поддерживать — я могу идти.

— Я должна найти Шервуда, — сказала она.

— Я здесь, — раздался голос из дымной темноты, и появился Шервуд: лицо все в поту, перепачканное сажей и грязью.

Больше никто ничего не сказал. Они поспешили по коридору наружу, мимо колонн, вниз по ступенькам, на холодную траву. И только перебравшись через живую изгородь и выйдя на дорогу, остановились, чтобы перевести дух.

— Никому не говорите, что мы там видели, ясно? — выдохнул Уилл.

— Почему? — спросила Фрэнни.

— Потому что вы все испортите.

— Они плохие. Уилл…

— Ты о них ничего не знаешь.

— И ты тоже.

— Нет, знаю. Я видел их раньше. Они хотят, чтобы я уехал с ними.

— Это правда? — раздался дискант Шервуда.

— Помолчи, Шервуд, — оборвала его Фрэнни. — Мы не будем больше говорить об этом. Это глупо. Они плохие, я знаю, что они плохие.

Она повернулась к брату.

— Уилл может делать то, что ему нравится, — добавила она. — Я не могу его остановить. Но ты больше сюда не придешь, Шервуд. И я тоже.

Фрэнни оседлала велосипед, велев Шервуду сделать то же самое. Он молча повиновался.

— Так ты никому не скажешь? — спросил ее Уилл умоляюще.

— Еще не решила, — ответила Фрэнни таким высокомерным тоном, что он едва не вспылил. — Я должна подумать.

С этими словами она и Шервуд закрутили педали и покатили по дорожке.

— Если скажешь, я с тобой больше никогда не буду разговаривать! — крикнул Уилл ей вслед, а когда они исчезли из виду, понял, что это пустая угроза человека, который в ближайшие дни собирается уехать навсегда.

Часть III

ОН ПОТЕРЯЛСЯ. ОН НАШЕЛСЯ

Глава 1

— Ему снятся сны? — спросила Адрианна у доктора Коппельмана в один из дней ранней весны, когда ее посещение Уилла (а ее посещения сводились к тому, что она сидела у его кровати) совпало с обходом врача.

Со времени событий в Бальтазаре прошло почти четыре месяца, и искалеченное, помятое тело Уилла на какой-то свой, почти чудесный манер залечивало себя. Но кома по-прежнему оставалась глубокой. Ни малейших признаков движения не появлялось на его словно заледеневшем лице. Сиделки то и дело переворачивали Уилла, чтобы предотвратить образование пролежней. Отправление естественных потребностей осуществлялось с помощью отводов и катетеров. Но он не приходил в себя, не желал приходить. И нередко Адрианна, навещая его в течение этой тоскливой виннипегской зимы и глядя в бесстрастное лицо, мысленно спрашивала: «Чем же ты занят?»