Она направилась к пещере, где ее ждал Яффе. Осталось несколько секунд.
— Я разгадала! — крикнула она ему. — Я разгадала! Это была не совсем правда, но Тесла доверилась инстинкту. Свет внутри пещеры почти угас, но в глазах Яффе пылал страшный огонь.
— Я знаю, что это! — сказала она — Да?
— На одной оси — эволюция, от простейшей клетки до Бога.
По выражению его лица она поняла, что с этой частью справилась.
— Продолжай, — сказал он. — А что на другой?
— Косм и Метакосм. То, что мы знаем, и чего мы не знаем.
— Очень хорошо, — сказал Яффе. — Очень хорошо. А в центре?
— Мы. Люди.
Его лицо расплылось в улыбке.
— Нет, — сказал он.
— Нет?
— Известная ошибка. Все не так просто.
— Но это же человек! — воскликнула она.
— Ты по-прежнему видишь только символ.
— Черт! Меня бесит твое самодовольство. Подскажи мне!
— Время вышло!
— Я почти отгадала. Осталось чуть-чуть.
— Видишь, как бывает. Ты не можешь справиться. Даже при помощи друзей.
— Мне никто не помогал. Хочкис не знает, что это. Грилло потерял рассудок. А Уитт…
А Уитт лежит в воде, подумала она. Но она ничего не сказала, потому что его образ предстал пред ней как откровение. Его тело распростерто в воде с раскинутыми руками и открытыми ладонями.
— Господи, — сказала она — Это Субстанция. Это наши сны. Не кровь и плоть должны оказаться на перекрестке, а сознание.
Улыбка Яффе погасла, а глаза засветились еще ярче. Это странное свечение не освещало пещеру, а напротив, поглощало свет.
— Я угадала, да? Субстанция — центр всего. Она и есть перекресток.
Он не ответил. В этом не было нужды. Тесла уже поняла, что права. Фигура парила в Субстанции, раскинув руки, — он, она или оно видит сны в море снов. Сны и были местом, откуда все появилось, — первопричиной.
— Неудивительно, — сказала она Его голос звучал, словно из могилы.
— Неудивительно что?
— Неудивительно, что ты не смог этого сделать, — ответила она — Когда столкнулся с Субстанцией лицом к лицу. Неудивительно.
— Ты можешь пожалеть об этом знании.
— Ни разу в жизни я не пожалела о приобретенных знаниях.
— Это изменится, — сказал он. — Гарантирую.
Она не стала мешать ему твердить о том, что виноград-то зелен. Но сделка есть сделка, и она будет настаивать на соблюдении договора.
— Ты обещал пойти с нами.
— Помню.
— Ты пойдешь?
— Это бессмысленно, — ответил он.
— Даже не думай. Я не хуже тебя знаю, что поставлено на кон.
— И что, по-твоему, мы способны предпринять?
— Вернемся в дом Вэнса и попытаемся закрыть дыру.
— Как?
— А если обратиться к эксперту?
— Таких нет.
— Есть — Киссун, — сказала она — Он нам обоим должен одну вещь. Даже не одну. Но сначала нужно выбраться отсюда.
Он посмотрел на нее долгим взглядом, как будто колебался: соглашаться или нет.
— Если ты этого не сделаешь, — сказала она, — то останешься здесь в темноте, где ты провел… двадцать лет? Иады прорвутся в наш мир, а ты будешь сидеть под землей, зная, что планета захвачена. Может, они тебя и не найдут. Тебе ведь не надо есть, да? Ты выше этого. Ты проживешь тут еще сто лет или тысячу. Один. Только ты, тьма и осознание того, что ты сделал. Привлекательная перспектива? Лично я предпочла бы умереть при попытке остановить врагов.
— Ты не слишком убедительна, — сказал он. — Я вижу тебя насквозь. Ты болтливая сучка, таких на этом свете множество. Считаешь себя умной, хотя таковой не являешься. Ты не имеешь ни малейшего понятия о том, что сюда приближается. А я? Я вижу то, что видит мой гребаный сын. Он направляется к Метакосму, и я чувствую, что там впереди. Не вижу, не хочу смотреть, но чувствую. И позволь сказать: у нас нет ни единого, мать твою, шанса.
— Это что, последняя попытка отвертеться?
— Нет. Я пойду. Чтобы посмотреть на выражение твоего лица, когда у тебя ничего не выйдет.
— Тогда вперед, — сказала она. — Ты знаешь выход отсюда?
— Найду.
— Отлично.
— Но сначала…
— Что?
Он протянул ту руку, что была меньше изранена.
— Мой медальон.
Прежде чем они начали подъем, пришлось вывести Грилло из ступора. Когда Тесла показалась из расщелины после разговора с Яффе, он так и сидел у воды, крепко закрыв глаза.
— Мы уходим, — тихо сказала она ему. — Грилло, ты меня слышишь? Мы уходим отсюда.
— Мы здесь умрем, — отозвался он.
— Нет. С нами все будет в порядке. — Она просунула руку под его плечо. Каждое движение пронзало ее острой болью в боку. — Вставай, Грилло. Я замерзла, скоро здесь станет совсем темно. — Свет от разлагавшейся тераты быстро таял. — Грилло, там солнце, тепло, свет.
Эти слова заставили его открыть глаза.
— Уитт мертв, — сказал он. Волны прибили труп к берегу.
— Мы не собираемся к нему присоединяться, — ответила Тесла. — Мы будем жить, Грилло. Проклятье, вставай!
— Мы… не сможет… плыть обратно, — возразил он, глядя на водопад.
— Есть и другие выходы, — говорила Тесла. — Проще. Но нужно спешить.
Она оглянулась и увидела Яффе на другом конце пещеры. Он изучал трещины в стенах, как она догадалась, в поисках лучшего выхода. Он тоже был измучен, так что о подъеме, требующем значительных усилий, не было речи. Яффе подозвал Хочкиса и велел тому разбирать камни. Потом двинулся дальше изучать трещины. У Теслы промелькнула мысль, что он тоже не знает, как отсюда выбраться. Чтобы не думать об этом, она вернулась к Грилло. Пришлось его уговаривать, но она добилась своего. Он встал. Прошло несколько минут, прежде чем он смог восстановить кровообращение в затекших подгибающихся ногах.
— Молодец, — сказала Тесла. — Молодец. А теперь пойдем.
Она бросила последний взгляд на тело Уитта. Она надеялась: где бы он сейчас ни был, ему там хорошо. Если у каждого свой рай, то она знала, где сейчас Уильям: в неземном Паломо-Гроуве — маленьком спокойном городке в маленькой спокойной долине, там всегда светит солнце и хорошо продается недвижимость. Про себя она пожелала ему удачи и повернулась спиной к телу. Ей вдруг пришла в голову мысль, что он все время знал о предстоящей смерти и был рад тому, что будет покоиться в недрах Гроува, а не превратится в струйку дыма из трубы крематория.
Яффе отозвал Хочкиса от разбора камней в одной из трещин и велел заняться тем же в другом месте. Это подтвердило неприятные подозрения Теслы: Яффе не знает, где выход. Она пришла Хочкису на помощь, зовя за собой Грилло. Из трещины пахнуло затхлостью — ни единого дуновения свежего воздуха. Но, может быть, они забрались слишком глубоко.
Работать было тяжело, особенно в сгущающейся темноте. Никогда в жизни она не испытывала подобного изнеможения. Руки ничего не чувствовали, лицо окоченело от холода, тело едва слушалось. Она подозревала, что даже трупы теплее, чем она сейчас. Но когда-то давным-давно, где-то там, под солнцем, она сказала Хочкису, что справится с любым делом не хуже мужчины. И она собиралась это доказать. Она заставляла себя оттаскивать камни с тем же рвением, что и Хочкис. Но основную часть работы сделал все-таки Грилло. Его силы подпитывались отчаянием. Он откидывал самые большие камни с силой, какой Тесла в нем и не подозревала.
— Ну? — спросила она Яффе. — Мы идем?
— Да.
— Это выход?
— Не хуже прочих, — ответил он и двинулся первым.
В открывшейся трещине начинался проход еще более страшный, чем спуск. Во-первых, теперь у них был один фонарь на всех, который нес Хочкис, шедший за Яффе. Жалкий свет не столько освещал путь, сколько служил маяком для идущих следом Теслы и Грилло. Они спотыкались, падали и снова спотыкались. Теперь онемение их тел было благом, потому что они не чувствовали собственных увечий.
Сначала они даже не поднимались выше. Проход извивался сквозь несколько небольших пещер, за стенами вокруг ревела вода. Потом они шли по тоннелю, что явно недавно был руслом реки. Грязь доходила до колена и капала на них с потолка. Скоро они этому даже порадовались — проход дошел до столь узкого места, что, не будь их одежда скользкой от грязи, они не смогли бы протиснуться дальше. За узким местом начинался подъем, сначала еле заметный, потом все более крутой. Шум воды стих, но обнаружилась новая опасность — движение почв. Никто ничего не сказал. Все были слишком измотаны, чтобы тратить силы на разговоры об очевидном — земля под Гроувом подвержена колебаниям. Чем выше они поднимались, тем громче грохотала земля, а несколько раз их осыпало пылью со сводов тоннеля.